[МУЗЫКА] [МУЗЫКА] Любой набор экспериментальных данных может быть описан необозримым числом математических моделей. Принцип простоты предлагает выбирать наиболее простые модели. Эта же проблема возникает и при интерпретации текстов. Текстом может считаться не только письменная или устная речь, но и любые события, явления, вещи, поступки, подлежащие интерпретации, например, Кёльнский собор, сновидение, теория относительности, кофейная гуща, груда камней на месте археологических раскопок — всё это текст, который можно интерпретировать. Любой текст потенциально имеет неограниченное количество возможных интерпретаций, ведь любой текст может обозначать всё, что угодно. Переданная по радио невинная фраза «над всей Испанией чистое небо» послужила призывом к началу гражданской войны. Понятно, что любую интерпретацию надо независимо проверять. Если это удаётся, то хорошо. Но ведь это отнюдь не всегда возможно. Например, есть такой город на Волге — Нижний Новгород. Интерпретируем это название. Раз есть Нижний, то на Волге должен был стоять какой-то Верхний Новгород, но нигде в летописях нигде он не упоминается. Из этого, разумеется, ещё не следует, что его не было, но и нет оснований считать, что он был. Вот, великий русский историк Василий Осипович Ключевский объясняет, почему именно московские князья оказались во главе русского государства. Все московские князья до Ивана III как две капли воды похожи друг на друга, так что наблюдатель иногда затрудняется решить, кто из них Иван и кто Василий. Прежде всего, московские Даниловичи отличаются замечательной посредственностью — не выше и не ниже среднего уровня. Племя Всеволода Большого Гнезда вообще не блестело избытком выдающихся талантов. Московские Даниловичи даже среди этого племени не шли в первом ряду по личным качествам — это князья без всякого блеска, без признаков как героического, так и нравственного величия. Не блестя ни крупными талантами, ни яркими доблестями, эти князья равно не отличались и крупными пороками или страстями — это делало их во многих отношениях образцами умеренности и аккуратности. Ну, весьма остроумная интерпретация, но как её можно проверить? Психотерапевты хорошо знают, как по-разному интерпретируется в различных школах один и тот же опыт. Карл Юнг демонстрирует различие толкований по Фрейду и Адлеру одной и той же историей. Четырнадцатилетняя девочка, узнав о неожиданной смерти своего горячо любимого отца, начинает истерически хохотать. «Фрейд, — говорит Юнг, — увидит в этом проявление сексуального влечения, ибо Фрейд почти во всём видит эти проявления. Он выяснит, что незадолго до смерти отец взял эту девочку с собой в Париж, где они между прочим посетили «Фоли-Бержер». При выходе из театра к её отцу внезапно и нагло прижалась какая-то размалёванная особа, и девочка увидела в глазах отца странный звериный огонь, который потом будет преследовать её в сновидениях, таким взглядом будут смотреть на неё страшные дикие звери. Бессознательно возникшая ревность к отцу и вызвала при известии о несчастном случае истерический хохот, как реакцию отвергнутой любви». Толкование Адлера, который во всём видит стремление к власти, будет иным: «Инстинкт власти требует, чтобы её Я при любых условиях оставалось на высоте, какой бы путь не вёл к этой цели. Неудачный брак родителей — пример с посещением «Фоли-Бержер» это лишь подтверждает — давал девочке прекрасную возможность для реализации её бессознательного инстинкта власти. Уже ребёнком она умела с помощью особенно приятного и милого поведения обеспечить себе преимущество в глазах отца и, прежде всего, подняться над матерью. Но, бессознательно поняла она после посещения театра, подчинить отца ей не удаётся. Всякий раз после этого, когда отец был дома, с ней происходили неприятные случаи: например, за столом она, поперхнувшись, давилась едой, что сопровождалось видимыми приступами удушья, за которыми нередко следовала продолжающаяся от одного до двух дней потеря голоса. В этом проявлялось её стремление заставить отца обращать большее внимание на свою страдающую дочь. Известие о его внезапной смерти, хотя и причинило ей чрезвычайную боль, но дало также возможность почувствовать себя на высоте. Она таки не проиграла в борьбе за власть со столь сильным партнёром, что и привело её бессознательное к приступу судорожного смеха». С помощью какого критерия можно предпочесть одно толкование другому? Представитель школы Фрейда согласится с фрейдистской версией, равно как представитель школы Адлера — с версией Адлера. Но какая интерпретация описывает действительные причины поведения девочки? Принцип простоты важен и для отбора интерпретаций. Он гласит: «Из нескольких интерпретаций текста предпочтительнее та, которая единообразно объясняет больше элементов текста». Как в естественных науках учёные опираются на представление о логической стройности природы, так в гуманитарных науках, занятых интерпретацией текстов, учёные опираются на принцип смыслового совершенства текста. Основатель герменевтики Ганс Гадамер так формулирует этот принцип: «Исследователь должен исходить из предположения, что в тексте нет случайных элементов, что всё в нём подлежит объяснению. И лишь если эта предпосылка не подтверждается, т.е. текст не становится понятным, мы ставим её под вопрос». Вспомните Ньютона: «До тех пор, пока не доказано обратное, должно приписывать те же причины того же рода проявлениям природы». Понятно, что текст не всегда совершенен. Могут быть утрачены какие-то фрагменты текста, автор мог неточно выразить свою мысль, но изначально мы должны считать, что всё в тексте не случайно. Юный Владимир Маяковский показал своё стихотворение своему приятелю, отцу русского футуризма Давиду Бурлюку. Бурлюк прочитал и уже вечером, знакомя Маяковского с кем-то, сказал: «Знакомьтесь, это мой друг гениальный поэт Маяковский, — после чего толкнул его локтем и сказал: — Ну а теперь пишите, а то поставите меня в неудобное положение». Я вам зачитаю начало стихотворения Маяковского, первого опубликованного его стихотворения. Попробуйте понять, что в нём сказано. «Багровый и белый отброшен и скомкан, в зелёный бросали горстями дукаты, а чёрным ладоням сбежавшихся окон раздали горящие жёлтые карты. Бульварам и площади было не странно увидеть на зданиях синие тоги, и раньше бегущим, как жёлтые раны, огни обручали браслетами ноги», — и так далее. О чём написано? Оказывается, у этого стихотворения есть достаточно простая интерпретация. Багровый и белый — это цвета чего? Это наиболее ясно можно себе представить, как закат. «Багровый и белый отброшен и скомкан» — закат закончился. Только Маяковский, конечно, всё делает очень быстро, он любит гиперболы — типичная для Маяковского фраза: «Он мчался как ругань. Другая нога ещё добегает в соседней улице». Итак, «багровый и белый отброшен и скомкан», т.е. наступила ночь. Стихотворение, кстати, так и называется — «Ночь». «В зелёный бросали горстями дукаты» — кто-то интерпретирует, что зелёные столы в казино — бросали золотые монеты. Но мне кажется, что Маяковский описывает пейзаж. Закат багровый и белый завершается, солнце уже село, а в зелень деревьев, в крону деревьев еще падают золотые лучи. «В зеленый бросали горстями дукаты, а черным ладоням сбежавшихся окон раздали горящие желтые карты». Что темнеет прежде всего в городе? Окна. Поэтому, как черные ладони. Почему «сбежавшихся»? А потому что Маяковский очень наблюдательный пейзажист. Он знает, что в темноте все немножко приближается. Но он это, конечно, это гиперболизирует до сбегания. «А черным ладоням сбежавшихся окон раздали горящие желтые карты». Возможно, зажгли свет. Но мне думается, что это скорее, когда солнце село и бьет в окна, то они действительно выглядят, как горящие желтые карты. «Бульварам и площади было не странно увидеть на зданиях синие тоги». Тога ─ такая свободная римская одежда, синие тоги ─ это, наверное, тени домов. Почему синие? А потому что Маяковский знал открытие импрессионистов, что тени никогда не бывают черные. «Бульварам и площади было не странно увидеть на зданиях синие тоги. И раньше бегущим, как желтые раны, огни обручали браслетами ноги». Студенты мне часто предлагают интерпретацию «зажглись фонари». Но фонари почему ноги? Фары зажглись. Вы чувствуете, какая интерпретация? Возможно. Но верна ли она? Кто знает? Психотерапия во многом покоится на предположении о смысловом совершенстве. Фрейд утверждал, что даже все ошибки, оговорки, забывания не случайны и должны интерпретироваться психотерапевтами. Существует большое число руководств по психотерапии, где рассказывается, как надо интерпретировать те или иные высказывания клиента, его позу, интонацию, направление взгляда. Например, утверждается, что если человек скрестил руки на груди, то чаще всего это связано с защитой от поступающей информации. Он как бы ставит барьер и защищает солнечное сплетение. А если в процессе разговора поднимает глаза кверху, то это часто можно интерпретировать, как то, что клиент в этот момент нечто вспоминает. И подобные наблюдения позволяют интерпретировать невысказанное и неосознаваемое самим клиентом. Ну скажем, клиент со скрещенными руками, услышав интерпретацию психотерапевта, может с ней не согласиться: «Да ни от чего я не защищаюсь, мне просто стало холодно». Но если перевести разговор на другие темы, он может спонтанно опустить руки, это значит дело было не в холоде. Если наша интерпретация приводит к противоречиям, то есть основания от нее отказаться. Чем больше элементов текста объясняется интерпретацией, тем интерпретация надежнее. И не надо вводить ни на чем не основанные допущения, если можно дать интерпретацию без этих допущений. Не надо объяснять поступки человека воздействием инопланетян, заговором английской королевы и так далее. Лингвист Луи Ельмслев так формулирует принцип простоты для интерпретации: «Описание должно быть свободным от противоречий, исчерпывающим и предельно простым». [БЕЗ_ЗВУКА]
