Итак, после этих двух философских отступлений вернемся ближе к теме наших лекций, то есть к развитию науки и технологии промышленности, но уже не столько в историческом ключе, сколько в футурологичесом. Если я сейчас предложу ответ на вопрос «Какие базовые технологии станут технологиями новой эпохи?», то, наверное, я буду шарлатаном или я буду глупым человеком, который, зная ответ, который принесет миллионы, его вот так на широкую аудиторию начинаю публиковать. Наверное, если я это знаю, надо лучше это реализовать на практике сначала, а потом уже читать про это лекции. То есть ответ пока неизвестен, я думаю, что не только мне, но и практически всем, потому что мы сейчас находимся, может быть, накануне начала новой фазы подъема, а, скорее всего, в конце фазы спада, когда эти новые подходы, новые технологии только нащупываются. Исторически мы знаем, что в такие периоды развития только редкие провидцы, уникальные личности вроде Форда и Сикорского в состоянии были найти действительно перспективную технологию из многочисленных кандидатов. Более того, когда, как мы помним, Сикорский говорил о своей идее вертолета или тяжелого самолета, а Форд — о бензиновом автомобиле на двигателе внутреннего сгорания и тракторе, практически все эксперты говорили ему, что все это невозможно, нереализуемо и надо заниматься чем-то совершенно другим, например, электромобилем или одномоторным самолетом. Но в итоге оказалось, что именно эти подходы, в которые они верили, были правильные, а остальные оказались пустышками. То есть совершенно очевидно, что и сейчас мы находимся в таком же периоде, то есть девять десятых этих идей, фантазий, мифов, предприятий, которые сейчас зарождаются, окажутся пустышками-пузаями, то есть, по-видимому, выбор реально работающих технологий будущего еще впереди. Но что совершенно определенно можно сказать об этих технологиях? То, что эти технологии будущего будут решать какую-то реальную проблему, то есть, например, трактор и автомобиль Форда реально помогали тяжелому труду фермеров, а именно из фермерского среды, как мы помним, вышел Форд. И они в то же время позволяли связать этих простых людей, с которыми с детства имел дело Форд, и дать им новое качество жизни. Точно так же самолет и вертолет Сикорского позволяли преодолеть большие пространства России, а потом и Америки, воплощали его мечту о полете. То есть всякий раз за новой технологической идей, большой технологической идеей, не о мелкой новации, так сказать, которая не делает погоду, а серьёзной большой определяющей будущее инновацией, за ней стояли или совершенно конкретные, реальные проблемы жизни, либо очень крупные философские, где-то даже религиозные проекты. Сейчас из того, что звучит, большая часть предлагаемого — это либо фантазии, так сказать, пока ни на чем не основанные, либо некие новации, не решающие реальных проблем. Есть другие примеры. К примеру, совершенно очевидно, что одной из актуальнейших проблем XXI века будет вновь проблема продовольствия, требующая нового качества развития сельского хозяйства. То есть население растет, посевные площади ограничены. Существующие инструменты имеют тоже ограниченную зону влияния, ограниченную эффективность. Поэтому в XXI веке и дальше, очевидно, вновь произойдет смещение балансов в сторону, скажем, сельскохозяйственной продукции. То есть на протяжении всего XX века относительная стоимость продукции сельского хозяйства по сравнению с продукцией производства падала, то есть продукты питания становились все дешевле и дешевле, тогда как производственная продукция, её стоимость относительно росла. Существуют исследования, в том числе исследования Центра агроэкономики Гумбольдтовского университета, достаточно убедительно, на мой взгляд, показывающие, что эта тенденция переломится. И она уже начала переламываться. Соответственно, сельское хозяйство является одной из самых перспективных отраслей применения новых технологий. В этом плане опыт некоторых государств, в том числе Бразилии, применения, допустим, беспилотников в сельском хозяйстве, является решением в этом плане реальной проблемы. Это новая ниша, которая, действительно, имеет перспективу. Насколько уж она принципиально сместит баланс и является неким ключом к новому циклу конъюнктуры — это вопрос. Скорее всего, все-таки масштаб этой новой технологии не так значителен. Но то, что сельское хозяйство является, очевидно, одной из точек приложения, это так. Второй момент. В течение последнего цикла конъюнктуры, совершенно очевидно, имел место перекос в пользу неких виртуальных средств потребления, то есть вначале нынешнего большого цикла конъюнктуры появился персональный компьютер, потом — Интернет, которые в большей степени являлись даже не средством производства, а средством личного потребления. То есть появление чуть позже или одновременно, скажем, персонализированных средств производства и таких новых форм, как те же фаблабы и джоб-шопы, о которых мы говорили, есть актуальная тенденция. В этом плане, если здравый смысл нам не изменяет, то, по-видимому, на новом цикле все-таки этот новый виток виртуализации сомнителен, то есть то, что сейчас в десятке крупнейших по капитализации мировых компаний больше половины относится к так называемой «виртуальной экономике», это, очевидно, явный перекос. То есть, по-видимому, все-таки новые технологии должны быть связаны с некими реальными технологиями, реально изменяющими жизнь людей, потому что жить в этой цивилизации, так сказать, в фантазии виртуального потребления — это реализация, собственно, того гротескного образа, который показан в известном фильме «Матрица», который является, по большому счету, просто проекцией этой цивилизации людей, сидящих перед экранами. Нужно как бы отрываться от экрана и, может быть, при помощи новых технологий как-то снова начинать обустраивать свою жизнь. И в этом плане встает вопрос — какое место в этом процессе занимает Россия и по какому пути она пойдет?
